Архивные документы как один из источников формирования музейной экспозиции

Архивные документы как один из источников формирования музейной экспозиции (из опыта создания Музея истории предварительного следствия Вятского края)

П. Н. Шарабаров,
кандидат исторических наук, доцент,
заведующий научно-исследовательским сектором
КОГБУК «Кировский областной краеведческий музей» (г. Киров);

Д. А. Садаков,
кандидат исторических наук,
научный сотрудник научно-исследовательского сектора
КОГБУК «Кировский областной краеведческий музей» (г. Киров)

Современная Россия переживает бум создания музеев самого разного профиля. Для различных организаций и государственных ведомств музей является имиджевым проектом, подчеркивающим их высокий статус и богатую историю. Только за последнее время в Кировской области были созданы Музей управления Федеральной службы судебных приставов, Музей Второго арбитражного апелляционного суда, Музей истории предварительного следствия Вятского края, в ноябре 2018 г. была открыта выставка истории шинного производства в г. Кирове.

Ключевой частью подобных экспозиций является исторический раздел. При его подготовке необходимо проводить большую научно-поисковую работу по выявлению материалов, предназначенных для размещения в музейных залах. Важнейшей их категорией являются архивные документы.

Авторам данной статьи посчастливилось поучаствовать в создании Музея истории предварительного следствия Вятского края, открывшего свои двери 27 июля 2018 г. в здании Следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Кировской области. Исторический характер экспозиции обусловил экспонирование копий документов из фондов Государственного архива Кировской области в трех из пяти ее разделах. Основой для ведения работы по отбору и изготовлению материалов для музея послужил подготовленный сотрудниками архива тематический перечень, включивший в себя 94 комплекса документов из 24 архивных фондов и хронологически охватывавший материалы за 1829–1976 гг.

Большое количество выявленных документов и их разноплановый характер позволил составить комплексную картину жизни и служебной деятельности провинциального следователя различных эпох.

Переломным моментом в истории следственных органов России стала реформа 1860 г., которая предусматривала создание института судебного предварительного следствия. Ее нормативной основой стали утвержденные императором Александром II законодательные акты – «Учреждение судебных следователей», «Наказ судебным следователям», а также именной указ о введении их в действие [1]. Фрагменты всех указанных документов размещены в рамках раздела «Предварительное следствие в дореволюционном Вятском крае».

Представление о работе вятского судебного следователя дается на материалах архивных фондов Вятской губернской палаты уголовного и гражданского суда (Ф. 20), Вятского окружного суда (Ф. 24), Судебного следователя по особо важным делам (Ф. 77), Судебного следователя по г. Вятке (Ф. 78), а также Судебных следователей уездных участков (Ф. 79–90; 93, 94).

Структура, типология и количество дел, находившихся в следственном производстве, иллюстрируются при помощи «Ведомости о движении дел следователя Вятского окружного суда по особо важным делам» за январь 1881 г. [2] Об организации служебной деятельности следователя также свидетельствуют «Циркулярное предписание председателя Вятского окружного суда судебным следователям о порядке представления отчетности по судебно-следственным делам» (31 июля 1896 г.) [3] и «Предложение председателя Вятского окружного суда судебному следователю 1-го участка Уржумского уезда получать часть содержания золотой монетой» (7 октября 1896 г.) [4].

Учитывая, что целевой аудиторией музея являются сотрудники правоохранительных органов, авторам экспозиции было важно показать специфику производства следственных действий в разные периоды и по различным категориям дел.

Так, процесс осмотра места преступления показан на примере «Протокола осмотра вещественных доказательств, найденных на месте покушения на жизнь вятского губернатора Горчакова» от 18 октября 1907 г. [5] и «Выдержек из протокола осмотра места убийства крестьянина Чагаева» от 3 июня 1914 г. [6] В последнем случае большой интерес представляет фотография с места преступления. Картину работы с уликами дополняет фрагмент «Книги вещественных доказательств судебного следователя 1-го участка Вятского уезда Вятского окружного суда на 1895 г.» [7].

Большое внимание уделялось допросам фигурантов дела. Так, прочитав фрагмент из «Протокола допроса потерпевшего по делу о разбойном нападении на дом слободского купца Н. Н. Платунова» посетитель музея переносится в 1910 г.: «Часов около 7 вечера сегодня, когда я сидел у себя в кабинете и писал при зажженных свечах, вдруг услыхал в комнатах своих неистовый крик своей горничной Екатерины Дмитриевны Саврасовой: “Ай, ай, ай!”. Так как крик был, по-видимому, от испуга, то я подумал, что случилось что-нибудь необычное. <…> В кабинет вошли какие-то люди, одетые, по-видимому, в валенки, так как стука не было слышно; раздался голос одного из них: “Зажгите огонь и давайте деньги, а то мы Вас убьем”» [8].

Особенности сбора показаний демонстрируются при помощи «Клятвенного обещания при даче показаний по делу о покушении на вятского губернатора В. И. Чарыкова» от 7 января 1872 г. На посетителей музея большое впечатление производят чеканные формулировки документа: «Я, нижеименованный, обещаюсь и клянусь Всемогущим Богом, пред Святым Его Евангелием и животворящим крестом в том, что в деле сем, по которому ныне призван и спрашиван буду, имею показать самую сущую правду, не норовя ни на которую сторону, ни для дружбы, вражды, свойства, зависти и подарков, ниже страха ради, ничего не прибавить и не убавить, а так чисто и ясно, как знаю, видел и слышал и как в том на страшном суде Христове ответ дать должен. В заключение же сей моей клятвы целую слово и крест Спасителя моего. Аминь» [9].

Понятие о мере пресечения для подозреваемых дают «Выдержки из постановления о заключении под стражу в Орловский тюремный замок обвиняемых в изготовлении и сбыте фальшивых монет» (1890 г.) [10].

Большой интерес представляют также материалы о личной жизни и имущественном положении судебных следователей. Крайне информативными являются «Сведения о личном, семейном и имущественном положении исправляющего должность судебного следователя 2-го участка Слободского уезда Вятского окружного суда И. А. Драверта» от 19 июля 1890 г. Из этого документа мы можем узнать, что Иван Александрович «полный курс наук окончил в Императорском Казанском университете в 1886 г. со степенью действительного студента юридического факультета с правом на XII классный чин», а его доходы состояли из: 1000 руб. жалования, 500 руб. столовых, 500 руб. канцелярских и квартирных 150 руб. от земства [11]. Любопытно также свидетельство о браке судебного следователя 3-го участка Уржумского уезда К. Н. Андреева с дочерью дворянина А. Г. Свияженинова девицей Елизаветой [12].

Октябрьская революция 1917 г. привела к ликвидации судебной системы Российской империи и формированию новых следственных органов. 24 ноября 1917 г. был принят Декрет «О суде» № 1, в соответствии с которым были введены первые организационные формы и процессуальный характер деятельности следственных комиссий при революционных трибуналах [13]. В экспозиции представлена публикация этого документа в «Газете Временного Рабочего и Крестьянского Правительства» [14].

История советского следствия отразилась в материалах фонда Вятского губернского отдела юстиции (Ф. Р-382), уездных исполкомов (см. например: Ф. Р-883), народных следователей (см. например: Ф. Р-422), Прокуратуры Кировского края (Ф. Р-2684) и Кировской области (Ф. Р-2943), районных прокуратур г. Кирова (см. например: Ф. Р-2644).

Наглядное представление о создаваемой советской властью структуре органов юстиции Вятской губернии дает рукописная «Схема отдела юстиции Вятского губисполкома» за апрель 1919 г. [15] Узнать, как после революции изменился характер расследуемых дел, можно благодаря «Ведомости о движении дел Следственной комиссии Вятского губернского ревтрибунала» за октябрь 1918 г. Обращает на себя внимание, что наиболее распространенные преступления принадлежали к категории: «Злоупотребления властью, предоставленной общественным или административным положением, хотя бы и не в момент исполнения служебных обязанностей, преступления красноармейцев, выходящие за компетенцию ротных, товарищеских, фронтовых или полковых судов, преступления милицейских караулов, охраняющих имущество или общественный порядок» – по подобным делам обвинялось 105 человек из 236 находящихся под следствием по всем семи категориям [16]. Образ революционных следователей периода Гражданской войны формируют их служебные удостоверения с приложенными к ним фотографиями [17].

В 1928 г. функции предварительного следствия были переданы прокуратуре – был образован институт народных следователей. Начался долгий путь предварительного следствия при прокуратуре.

Атмосферу, в которой работали следователи 1930-х гг., передает «Протокол оперативного совещания нарследователей при следственном отделе Облпрокуратуры» от 10 января 1939 г. Вот наиболее характерные цитаты: «В прошлом враги народа, которые были у руководства Облпрокуратурой, учебные конференции не проводили»; «Судебную медицину нужно восполнить поднятием трупа неизвестной личности»; «Прошу Облпрокурора обеспечить нашу прокуратуру средствами передвижения, а то нам приходится ходить пешком»; «Предлагаю организовать изучение фотоаппарата» [18].

Сравнить имущественное положение народного и судебного следователя позволяют «Сведения из личного дела народного следователя Кировской городской прокуратуры Б. С. Абронина» от 1935 г. Образование следователя было средним, дополненное окончанием краевых годичных курсов в г. Горьком. Условия работы оставляли желать лучшего. Следователи сидели по двое в одном кабинете и не были обеспечены телефонной связью. Заработная плата также была невысокой и составляла всего 300 руб. [19]

Особенности следственных действий в межвоенный период иллюстрируются материалами дела по обвинению О. П. Шулаковой и А. Ф. Кочкиной в убийстве пятерых детей, совершенном ими в д. Сметанинцы Нагорского района в мае 1938 г. [20] Среди них: постановление о возбуждении уголовного преследования; план места преступления; телефонограмма начальникам районных отделов милиции с сообщением о приметах разыскиваемого преступника; протокол обыска О. П. Шулаковой; протоколы допросов; постановление о предъявлении обвинения; переписка с председателем Верховного суда СССР И. Т. Голяковым по вопросу о помиловании преступниц.

Содержание документов шокирует посетителей мотивом, обстоятельствами убийства, исполнителем которого стала старшая сестра убитых А. Ф. Кочкина: «Если бы не было у нас ребят, то мне больше покупали бы одежды» [21]. Точку в комплексе ставит совершенно секретное распоряжение председателя Верховного суда СССР И. Т. Голякова, отклонившее прошение о помиловании О. П. Шулаковой и требовавшее немедленного приведения в исполнение высшей меры наказания – расстрела [22].

Начавшаяся Великая Отечественная война привела к тому, что многие следователи ушли на фронт, но при этом работы в тылу не убавилось. Так, одним из эпизодов работы следователей в военное время стало расследование взрыва бочки с серной кислотой, произошедшего в апреле 1944 г. В постановлении о возбуждении уголовного дела читаем: «Проезжая по ул. Ленина против дома № 76 по направлению к кожзаводам, одна из бочек, наполненных кислотой, взорвалась, отчего в дне бочки получилось отверстие, и брызнувшей струей кислоты, имеющей немалую силу (так как струя кислоты достигла 6–7 м в длину), обожгла несколько человек, проходивших в то время параллельно с машиной» [23].

Послевоенные годы стали временем роста преступности, обусловленного наличием большого количества оружия на руках у населения, бедностью, снижением ценности человеческой жизни. В музейной экспозиции данный исторический период раскрывается при помощи комплекса уникальных архивных документов: выдержек из «Справки об основных показателях следственной работы Кировской области за первое полугодие 1947 г.», «Доклада о состоянии и мерах улучшения следственной работы в Кировской области за 1952 г.» и «Постановления следователя прокуратуры Уржумского района Семенова о назначении производства полной документальной ревизии по складу № 2 базы Уржумского райпотребсоюза» (3 апреля 1959 г.) [24].

Дальнейшее развитие системы предварительного следствия при прокуратуре, а также в рамках созданного в 2011 г. Следственного комитета Российской Федерации в экспозиции показано при помощи материалов, переданных сотрудниками и ветеранами ведомства.

Весь массив предоставленных архивом копий документов был загружен в интерактивный экран и разбит на три раздела: «Из истории предварительного следствия России и Вятского края»; «Следователи Вятской губернии / Кировской области»; «Из следственной практики». Данные материалы способствуют более глубокому погружению в историю предварительного следствия нашей страны и органично дополняют экспозицию.

В целом, архивные документы составили костяк исторической части экспозиции. Искренняя благодарность и восторженные отзывы о музее ветеранов и действующих сотрудников правоохранительных органов послужили подтверждением правильности принятых создателями экспозиции научных и оформительских решений.

Примечания

1. История следствия в России: монография / под общ. ред. Д. О. Серова, А. В. Фёдорова. М., 2017. С. 69, 75.
2. ГАКО. Ф. 77. Оп. 1. Д. 38. Л. 6 об. – 7.
3. Там же. Ф. 89. Оп. 2. Д. 4. Л. 18.
4. Там же. Л. 22.
5. Там же Ф. 77. Оп. 1. Д. 59. Л. 16–16 об.
6. Там же. Ф. 82. Оп. 1. Д. 69. Л. 25, 26.
7. Там же. Ф. 79. Оп. 1. Д. 28. Л. 1, 6 об.
8. Там же. Ф. 87. Оп. 1. Д. 44. Л. 10.
9. Там же. Ф. 20. Оп. 1. Д. 1749. Л. 35.
10. Там же. Ф. 85. Оп. 1. Д. 15. Л. 110–111.
11. Там же. Ф. 24. Оп. 21. Д. 127. Л. 31.
12. Там же. Д. 26. Л. 38.
13. История следствия в России… С. 136, 138.
14. Газета Временного рабочего и крестьянского правительства. 1917. 24 нояб. (№ 17). С. 1.
15. ГАКО. Ф. Р-382. Оп. 1. Д. 20. Л. 284.
16. Там же. Д. 38 а. Л. 86 об.–87.
17. Там же. Ф. Р-883. Оп. 1. Д. 193. Л. 3, 5, 6.
18. Там же. Ф. Р-2943. Оп. 4. Д. 25. Л. 4-5.
19. Там же. Ф. Р-2684. Оп. 1. Д. 105. Л. 1–2.
20. Там же. Ф. Р-2473. Оп. 1. Д. 315.
21. Там же. Л. 53 об.
22. Там же. Л. 143.
23. Там же. Ф. Р-2644. Оп. 1. Д. 336. Л. 1.
24. Там же. Ф. Р-2943. Оп. 10. Д. 8. Л. 2-3 об.; Там же. Д. 70. Л. 27; Там же. Ф. Р-2473. Оп. 8. Д. 1145. Л. 310.

Опубл.: Роль архивов в популяризации исторического наследия России и Вятского края, формировании общенационального единства, гражданственности и патриотизма: Материалы Межрегиональной научно-практической конференции (Киров, 12 декабря 2018) / сост. Е. И. Пакина. Киров: ООО «Веси», 2018. С. 138–147.