Бесермяне на территории современной Кировской области

Э. Г. Касимова,
научный сотрудник отдела краеведения
Кировского областного краеведческого музея,
кандидат исторических наук

Бесермяне – небольшая национальная группа, с давних пор проживающая на территории Вятского края, в бассейне р. Чепцы (Слободской и Глазовский уезды Вятской губернии). Им посвящено довольно много публикаций – книги, статьи, в которых достаточно подробно освещены их образ жизни, обычаи, приводятся различные точки зрения на происхождение этого народа. Но в основном эта литература посвящена бесермянам, проживающим на территории современной Удмуртии. Бесермяне, проживавшие и проживающие на территории современной Кировской области, оказались обделены вниманием. В этой статье мы постараемся начать восполнять этот пробел.

В качестве отдельной единицы бесермян выделяли в писцовых и переписных книгах ХVI–ХVII вв., в ревизских материалах ХVIII – первой половины ХIХ вв. Среди удмуртского населения современного Слободского района бесермяне отмечались переписью 1646 г. в погосте Нижний Мочагин1; по переписи Михаила Воейкова 1678 г. бесермяне значились и среди татарского населения – в погосте Нижнем2, деревнях Большой3 и Шамардановская4.

В источниках, относящихся ко второй половине ХIХ в. (и даже некоторых более ранних – с 80-х гг. ХVIII в.), в зависимости от религиозной принадлежности (и, в меньшей степени, места проживания) бесермян причисляли либо к татарам, либо к удмуртам. По подсчетам П. М. Сорокина к 1891/93 гг. бесермян в числе татарского населения оказалось 1724 чел. в числе удмуртского – 4015.

Всероссийская перепись 1897 г. фиксировала не национальную, а языковую принадлежность опрашиваемых. Так как бесермяне, проживавшие рядом или вместе с татарами, были татаро-язычными, а бесермяне, проживавшие рядом с удмуртами, удмурто-язычными, данная перепись причислила первых к татарам, а вторых – к удмуртам. Также не фиксировались бесермяне в Слободском уезде сельскохозяйственной переписью 1912 г. и переписью 1920 г. Лишь перепись 1926 г., обращавшая большое внимание на национальную принадлежность, зафиксировала на территории Вятской губернии (без Вотобласти) 834 бесермян, из них 801 проживали в Ярославской волости Слободского уезда и 33 в Афанасьевской волости Омутнинского уезда6.

В Афанасьевской волости Омутнинского уезда бесермяне проживали в деревнях Бесермянской (31 чел.) и Северской (1 чел.), починке Каменском (1 чел.)7. По мнению автора статьи о бесермянах в Статистическом бюллетене Вятского губернского статкомитета, они оказались там случайно после раздела Вятской губернии и Вотобласти8.

Бесермяне, проживавшие среди удмуртского этнического массива при проведении переписи 1926 г. назвали себя удмуртами. Возможно, подобное отношение к своей этнической принадлежности, стремление скрыть ее объяснялось низким социальным статусом бесермян среди окружающего населения. Удмурты считали их ниже себя, называли «ж"ыныё удмуртъёс»,т. е. «половинчатые удмурты»9. В настоящее время жители д. Нижнее Мочагино (народное удмуртское название этой деревни Понул) утверждают, что бесермяне – не они, а те, то проживал в деревне неподалеку от них и уехал из этих мест неизвестно куда в давнее время; впрочем, окрестные удмурты выделяют их из своей среды, не считают удмуртами, подсмеиваются над их разговором. К тому же, по сообщениям информантов из окрестных удмуртских деревень и местных жительниц (вышедших замуж в Нижнее Мочагино из других деревень), еще в середине ХХ в. бытовали в речи представителей старшего поколения татарские родственные наименования (ани, ати – соответственно, мать, отец), другие татарские слова. Что это – просто заимствования из языка соседей – татар, или же наследие собственного языка – неизвестно. Традиционным занятием жителей являлось земледелие.

Среди татарского населения бесермяне проживали в деревнях Абашевской, Большепогосской (др. названия – Митюковы и Зеленеевы), Шамардановской, которые или фактически слились в одно большое поселение с собственно татарскими деревнями (деревни Абашевская и Митюковская), или находились на небольшом расстоянии от них (д. Шамардановская).

Перепись 1926 г. бесермян в Слободском уезде зафиксировала только в следующих населенных пунктах10:

Деревня

Общее количество населения

Из них бесермян

% бесермян к общему кол-ву

населения

М.п.

ж.п.

Об.п.

Абашево

453

186

218

404

89,2

Арасланово

882

 

1

1

0,1

Боронская

64

 

1

1

1,6

Деветьярово

498

 

10

10

2,0

Ильясово

1120

1

25

26

2,3

Касимово

401

4

4

8

2,0

Митюково

528

170

177

347

65,9

Муслюмок

37

 

4

4

10,8

Итого по уезду

3983

361

440

801

20,1

Характерно, что жители д. Шамардановской во время проведения переписи назвали себя татарами.

Бесермяне были сильнее, чем окрестные татары, привязаны к земле. Землей на двор они были обеспечены лучше, чем собственно татары, возможно, из-за того, что семьи их были больше (нередко до 30 чел. в семье). Занимались бесермяне, хотя в меньшем объеме, чем татары, различными промыслами. В частности, именно бесермяне занимались изготовлением плетеных изделий (чаруш, лаптей), которые, за удовлетворением своих потребностей, продавали татарам.

В целом, по словам старожилов, бесермяне жили зажиточнее татар. Но это обстоятельство мало отражалось на их внешнем облике. Повседневной обувью бесермян были лапти (а татары считали лапти рабочей обувью и на улицу в них старались не выходить). Бесермяне чаще, чем татары, при изготовлении одежды использовали домотканые ткани, хотя в целом фасоны их народного костюма соответствовали фасонам одежды собственно татар. Богатые бесермяне, впрочем, также носили одежду из покупной ткани, и в фондах Кировского областного краеведческого музея имеется женское платье зажиточной бесермянки, по покрою и качеству материала не уступающее одежде зажиточной татарки. По данным экспедиции ИЯЛИ АН Татарской АССР 1972 г., дольше, чем у татар, до начала ХХ века, у бесермян сохранялись избы, топившиеся по-черному.

Проживавшие среди татар бесермяне, за единичными исключениями, были мусульманами. К началу ХХ в. мечети были во всех бесермянских деревнях, а в д. Абашевской она была даже полукаменной, построенной на деньги зажиточного предпринимателя-бесермянина Гисматуллы Кибешева. Но муллами в данных мечетях были все же татары. По данным дореволюционных переписей трудно судить о том, насколько развита была грамотность среди бесермян. Но по отчетам инспектора народных училищ Слободского уезда директору народных училищ Вятской губернии (в компетенцию которого входили и мусульманские конфессиональные школы) можно сделать вывод о том, что бесермянские дети получали мусульманское конфессиональное образование, как и дети собственно татар – школы имелись при всех мечетях и исправно посещались довольно большим (соответствующим количеству взрослого населения) количеством детей. С мальчиками занимались муллы, с девочками – их жены.

Праздничная обрядность бесермян в целом мало отличалась от татарской. Но особняком стоял праздник «Екатерининская», отмечавшийся зимой. Несмотря на свое явно христианское название, религиозная составляющая его (даже если она и была) не сохранилась. У бесермян, проживавших в каринских деревнях, праздник состоял в катании с находящейся в д. Абашевской горы Чечек тау, которую для лучшего скольжения обливали водой. Этот веселый праздник продолжался два дня. Утром катались дети, а вечером, после работы – молодежь. Катались на салазках, специально сделанных катышках, на санях, но без лошадей, по вечерам зажигали фонари и с ними скатывались с горы. Праздник этот прекратился в годы Великой Отечественной войны. Участвовали в нем только бесермяне, проживавшие в каринских деревнях. Жители деревни Шамарданово отмечали этот праздник у себя, катаясь с горы «Зор тау» на окраине своей деревни. Бесермяне из удмуртского куста деревень участия в «Екатерининской» не принимали. Вообще следует отметить, что бесермяне, проживавшие среди татар, и бесермяне, проживавшие среди удмуртов, контактов друг с другом, по словам респондентов, не поддерживали.

Несмотря на одинаковое вероисповедание, похожий образ жизни, зажиточность бесермянского населения в целом, их социальных статус был ниже, чем у собственно татар, они считались «черными людьми», что долгое время препятствовало объединению собственно нухратских татар и бесермян в одну этническую группу. Характерным проявлением этого был неэквивалентный брачный обмен между татарами и бесермянами (татары брали бесермянок в жены, но татарки за бесермян замуж выходили редко). По сообщениям информантов, ситуация в татарско-бесермянском брачном обмене, в частности, и татарско-бесермянских взаимоотношениях в целом, начала меняться только после революции 1917 г., когда под воздействием новых социальных потрясений прежние социальные ограничения стали постепенно забываться, вытесняться новыми реалиями жизни. Тем не менее до сих пор многие, особенно лица пожилого возраста, помнят о делении с. Карино на татарские деревни и бесермянскую сторону.

 Примечания:

1 Документы по истории Удмуртии ХV–ХVII веков / Сост. П. Н. Луппов. Ижевск, 1958. С. 221.
2 Там же. С. 270.
3 Там же. С. 268–269.
4 Там же. С. 271.
5 Исхаков Д. М. Историческая демография татарского народа (ХVIII – начала ХХ в.). Казань, 1993. С. 89.
6 Р. Ш. Бесермяне // Статистический бюллетень. № 4–5. Вятка, 1926. С. 29.
7 Там же. С. 29.
8 Там же. С. 30.
9 Атаманов М. Г. История Удмуртии в географических названиях. Ижевск, 1997. С. 175.
10 Р. Ш. Указ. соч. С. 29.