Никто не будет отрицать, что в наших провинциях общественные учреждения нередко возникают совершенно случайно, возникают, когда общественное сознание в необходимости их не перешло ещё в несомненный факт; словом, когда цель и польза учреждений понятны только для незначительного меньшинства, стоящего в стороне от прочей массы общества по своим интересам и по своему сравнительно большему развитию. Влияние личностей в провинциальной жизни – факт положительный и, впрочем, совершенно естественный, естественный потому, что никакая идея не делается разом достоянием всех и весьма нередко должна вступить в борьбу с идеей отжившей, но разделяемой большинством. Новое учреждение, осуществляющее новую идею, возникает в провинции потому легко, что самая борьба со старой идеей здесь слаба – с одной стороны, новая идея более или менее правильная и полезная, к тому если ещё и поддерживаемая влиятельным лицом, желание и энергия которого состоит в том, чтобы поддержать своё дело; с другой, большинство, хотя и сильное в массе, но слабое нравственными силами и вследствие незначительного уровня правильных понятий о действительно необходимом и полезном, и вследствие общего характера его жизни, занятой только своими обыденными вопросами и безучастной ко всему тому, что выходит из уровня её, что выводит её из старой колеи прежних понятий, старых предрассудков и дедовских преданий, считаемых за единственное святое и несомненное. Исход такой борьбы не только возможен, но положительно неотразим. Все эти мысли невольно пришли нам в голову, нам, свидетелям неутомимой деятельности такого бойца на пользу общественного развития здешнего отдалённого вятского края. Боец этот, Пётр Владимирович Алабин, бывший управляющий Вятской удельной конторы, реставратор здешней публичной библиотеки и основатель, учредитель здешнего музея. Призванный к другой деятельности и в другие края, П. В. Алабин оставил на днях навсегда Вятку.

Всякий из нас, почитающий дело общественного развития своим личным делом и видящий в этом улучшение для самого себя, поймёт, как много утратило местное общество, лишившись такого сочлена. К чести нашего общества нужно сказать, что оно и оценило по мере сил и понятий заслуги Петра Владимировича Алабина.

Вятское городское общество поднесло ему почётное гражданство, и то же городское общество, и вместе с ними и служащие, и другие обыватели нашего города, желая перед отъездом П[етра] В[ладимировича] выразить ему своё сочувствие, дали ему 25-го января прощальный обед в зале здешнего благородного собрания.

Торжественный обед этот долго будет памятен присутствующим – отсутствие всякой официальности, не смотря на присутствие всех высших чинов губернии, г[осподина] начальника губернии генерал-лейтенанта [В. Н.] Струкова и проживающего временно в г. Вятке флигель-адъютанта Его Величества гвардии ротмистра, графа [Н. Ф.] Орлова-Денисова, давало этому празднику почти семейный задушевный характер.

Обед начался в 5 часов вечера при звуках оркестра Ревельского полка и продолжался до 9-го часа.

Первый заздравный тост за обедом провозглашён был г[осподином] начальником губернии В. Н. Струковым за здравие Государя Императора, громкое троекратное «ура» приветствовало этот тост. Когда снова наполнились бокалы, встал опять г[осподин] начальник губернии и обратился к присутствующим со следующими словами:

«Г[оспода].

Вятское общество прощается с П. В. Алабиным, который оставляет нас, будучи призван к новой обширнейшей деятельности.

Мы собрались здесь, чтобы выразить свою искреннюю глубокую признательности этому человеку, которого продолжительное и разностороннее служение общественным интересам принесло столько пользы здешнему краю.

За что только не принимался у нас в Вятке П[ётр] В[ладимирович] по обязанности службы или вне её, всё при его рвении и неутомимой энергии в преследовании раз задуманной цели достигало желанного результата.

Приглашённый принять участие в восстановлении публичной библиотеки, он воскресил её, в полном смысле слова. Затем, не ограничиваясь одним этим делом, он задумал образовать при ней музеум как постоянное вспомогательное учреждение для научного и наглядного знакомства с некоторыми специальными отраслями человеческого знания.

Стремясь к исполнению этой мысли, П[ётр] В[ладимирович] при отсутствии всяких определённых средств создал здесь музей, которым, сколько мне известно, немногие из других губернских, даже университетских, городов России могут похвалиться.

При взгляде на этот музей, все комнаты которого ещё год тому назад были совершенно пусты, а теперь наполнены богатыми коллекциями по разным отраслям естествоведения, археологии и других научных предметов, невольно подивишься и спросишь – да откуда взялось всё это? Господа! Виновник этого – П. В. Алабин. Взявшись за дело, он исполнил его с любовью и знанием. С терпением и настойчивостью, заслуживающими удивления и уважения, П[ётр] В[ладимирович] просиживал в этих пустых комнатах многие часы, отрывая их у семейства и службы. Как муравей работал он здесь без устали – хлопотал, просил, писал, собирал и устроил нам музей, которым Вятка может смело гордиться.

Заслуга, по справедливости, замечательная, и долг вятского общества, как я уже сказал, выразить свою признательность П[етру] В[ладимировичу] за его бескорыстные труды на пользу этого общества. Как один из представителей его, я выражаю в настоящем собрании Вам, наш соотечественник, душевную, глубокую благодарность всех вятчан за всю вашу деятельность, посвящённую здешнему краю.

За этим мне остаётся прибавить, что и не общественной деятельности я, как начальник губернии, видел в П[етре] В[ладимировиче] всегда готового и всегда полезного сотрудника в делах правительственной администрации, и мне приятно выразить теперь вам, П[ётр] В[ладимирович], мою искреннюю признательность за ваши труды и не менее искреннее сожаление, что мы лишаемся в вас дорого для нашего края деятеля и любезного знакомого».

Непосредственно за речью его превосходительства следовала речь, сказанная П. А. Зубовым:

«М[илостивые] Г[оспода].

Прежде, нежели мы осушим эти бокалы, позвольте мне сказать несколько слов в предъявление общего сочувствия к тосту, предложенному его превосходительством Владимиром Николаевичем. Не раз собирались мы в этой самой зале для общественного заявления чувств признательности, расстававшимся с вами сочленам нашего общества – все они унесли с собой о Вятке добрые воспоминания, все добросовестным выполнением своего долга на поприще официальной и общественной деятельности оставили по себе неизгладимую память в сердцах товарищей, друзей, знакомых, все, с грустью расставаясь с Вяткой, могли сказать, восклицая с нами, – «Не имамы здесь пребывающего града!». Виновник настоящего собрания может сознательно повторить и окончательные слова приведённого мною изречения: «но грядущего взыскуем». Да, П[етр] В[ладимирович]! Вы с бою завоевали себе на Вятке благодарную память не одних современников, но и грядущих поколений! Мне нет необходимости входить в подробное изложение разнообразной и плодотворной деятельности Петра Владимировича – деятельность эта совершилась на наших глазах и завершилась достойно в последние дни пребывания его с нами. Что же чувствуете вы, Пётр Владимирович, в настоящие минуты? Позвольте проникнуть в тайники вашего сердца и словами поэта высказать вам ваши собственные ощущения:

Миг вожделенный настал – окончен мой труд многолетний,

Что ж непонятная грусть тайно тревожит меня?

Или свой подвиг свершив, я стою как подельник ненужный,

Плату принявший свою, чуждый работе другой?

Или жаль мне труда, молчаливого спутника ночи,

Друга Авроры златой, друга пенатов святых?

К той томительной пустоте, которую оставляет в душе труд оконченный до начала нового труда (У Петра Владимировича этот промежуток будет недолог), присоединяется в Вас ещё забота – кому вверить новорождённое дитя? Кто возлелеет и воспитает его, кто сохранит и разовьёт его младенческие силы? Успокойтесь, Пётр Владимирович, это долг, который мы постараемся выполнить по мере сил. Вы оставляете нас с чувством исполненного долга, мы расстаёмся с вами с надеждой не остаться в долгу перед вами и обществом.

Господа! На прощанье пожелаем от полной души Петру Владимировичу многие лета и провозгласим ему ещё раз громогласное «Ура!».

После этой речи подошёл к виновнику празднества учитель здешней гимназии Я. Г. Рождественский и сказал:

«Пётр Владимирович!

Одиннадцать лет назад тому, приехавши на службу в Вятку, я, как человек, посвятивший себя школе и книге, на первых порах осведомился о том, могу ли я здесь найти какую-нибудь общественную библиотеку, – и что же? Я нашёл жалкое подобие библиотеки. А что такое музей – об этом жители Вятки в то время и понятия не имели. В настоящее время Вятка имеет книгохранилище и музей, которым могут позавидовать города, имеющие несравненно большие средства к развитию общественной жизни, чем наша отдалённая, глухая провинция. Я повторяю только те факты из вашей общественной деятельности, которые изъяснены уже сейчас другими.

Прибавлю к сказанному, что не было в Вятке общественного предприятия – концерта, спектакля, литературного вечера, выставки местных произведений и проч., в которых бы не принимали Вы самого живого участия или которых не были бы вы главным распорядителем.

Прекраснейшая же черта вашей деятельности во всех подобных обстоятельствах состояла в том, что вы не старались выставить на вид себя, вы старались сблизиться с людьми всех званий и состояний, вы поощряли и ободряли каждого к полезной общественной деятельности. Будучи человеком дела, вы каждого ценили и с каждым сходились не по чину, не по рангу, а по тому, насколько кто способен к полезному общественному делу.

И вот за эту-то вашу деятельность в настоящее время собрались здесь лица самых различных сословий и званий выразить вам свою искреннюю признательность и благодарность. Поверьте, не общепринятые приличия, не официальные побуждения собрали нас здесь в эти минуты, вы видите здесь многих, которые никогда прежде не участвовали в собраниях подобного рода. Вы, Пётр Владимирович, своей деятельностью весьма много способствовали этому слиянию сословий, в котором заключается залог будущего благоденствия нашего отечества».

После г[осподина] Рождественского говорил г[осподин] директор вятских училищ И. М. Глебов:

«К словам, так чистосердечно и сейчас только высказанным, сочувствия здешнего общества вашей, Пётр Владимирович, многосторонней и полезной деятельности на пользу и благо почти всех сословий здешнего края, прошу вас присоединить искреннюю признательность и наших учебных заведений за те труды и деятельность вашу, которые имели весьма важное влияние на среду молодого поколения в стенах наших школ и других учебных учреждений.

Припомните, вы первый почти подали руку помощи здешнему начальному женскому училищу, когда оно, в крайне затруднительном положении, нуждалось в необходимых средствах своего существования.

Сельские школы, до сего времени состоявшие в ведении вашем, знаю я, были прияты и найдены вами не в утешительном положении, передаются ныне пока до учреждений земства в благоустроенном виде – одни из них открыты вновь, другие обогащены библиотеками разумного выбора книг, доставляющих молодому поселянину продолжать посильное своё образование, начатое в оставляемой им школе.

Вы были полезным сотрудником членом нашего попечительного совета перворазрядного женского училища, носящего теперь название в честь Августейшего имени Государыни Императрицы – Мариинской гимназии.

Ваши постоянные заботы и неутомимые труды оставляют после вас нашим преподавателям и воспитанникам гимназии богатое пособие к развиваемому образованию последних в рационально организованной библиотеке, которой завидуют слушатели университетской аудитории и дорожат временем для серьёзного чтения в кратковременный срок их здесь пребывания.

Последнее вновь открытое учреждение в городе говорит само за себя и не предстоит надобности в повторении того, что так удачно и так подробно было высказано другими сейчас и за два перед этим дня.

Итак, считаю себя вполне обязанным просить вас, Пётр Владимирович, принять в нелицеприятном слове моём, искреннюю признательность многих, соприкасающихся моей служебной обязанности – от мальчика, ученика народной сельской школы, до воспитанника гимназии и студента университета, от бедной, малолетней сироты девицы, посещающей школу грамотности, до оканчивающей курс наук воспитанницы нашей гимназии, и, вместе с тем, прошу вас унести отсюда на долгие дни вашей деятельной жизни то убеждение, что настоящее и подрастающее поколение нашего края глубоко и неизгладимо укоренило в сердце своём и сохранит навсегда и свою  искреннюю любовь к вам, и свою полную благодарность вам за всё в их пользу вами совершённое.

Когда осушенные бокалы вновь наполнились, встал вятский потомственный почётный гражданин А. И. Машковцев и сказал следующее:

«Г[оспода].

После речей, сейчас произнесённых, не буду перечислять заслуг нашего почётного гражданина П[етра] В[ладимировича], но прошу только позволения выразить ему сердечную благодарность нашего общества.

Общество наше стремится к просвещению, однако же не все мы в настоящее время можем оценить заслуги П[етра ] В[ладимировича] перед нашим обществом, совершённые во имя просвещения, но наши дети, наше молодое поколение оценят эти заслуги. Изучая в нашем музее законы природы, эту науку всех наук, при каждой новой доле знания, при каждой лепте вносимой ими в пользу науки а вместе с тем и в пользу общества, они будут с глубочайшей благодарностью вспоминать имя его основателя. Мы же теперь только одно можем сказать вам, П[ётр] В[ладимирович], что надежда вас не обманет, что ваше дитя, ваше создание – Вятский музей – не осиротеет без вас, он нам так же будет дорог, как и вам. Край Вятский с любовью усыновит это прекрасное дитя, дающее так много задатков на пользу всего нашего края.

Г[оспода], позвольте предложить ещё раз тост за здоровье почтенного П[етра] В[ладимировича]!».

Речью г[осподина] Машковцева закончился обед.

Вятские губернские ведомости. 1866. 1 февр. (№ 9, ч. неофиц.).